Diplomatic Comments

Евгений Филиндаш: «Порошенко вынужден сейчас выступать с более умеренных позиций»

Author: Аурагх РАМДАН

Date: 2016-02-09 17:54:30

С целью выявления закономерностей и тех канонов, по которым происходит процесс становления украинской государственности, мы решили точечно и ювелирно прощупывать пульс политических элит разных реформаторских преференций и геополитических вкусов в Украине, задавая порой сложные и невнятные с первого взгляда вопросы в надежде получить простые ответы. Это важно для тех, кто нас читает и старается разобраться в этом вечном политическом ребусе. На самом деле Украина – не молодое государство, как стараются преподнести своему избирателю политики-двоечники, а наоборот она обладает очень глубокими историческими корнями, упирающимися далеко в утробу как европейской, так и восточной цивилизаций. Просто младореформаторы на разных этапах ее пути не смогли обозначить четко конторы ее суверенности в силу того, что не хватало то ли воли, то ли народной любви. Украина однажды станет могущественным государством – центром черноморско-балтийского региона - в этом нет сомнения. Для достижения этой цели нужно не метаться влево и вправо, а начинать заниматься благоустройством собственного дома, внедряя самое лучше из того, что предлагают заморские друзья на расстоянии, не приглашая их управлять родным краем, тем паче с трибуны своего парламента.
Мы решили разобраться в перипетиях украинской политики и ее истории болезни с украинским политологом Евгением Филиндашом:

Мы стали свидетелями серьезного перелома в истории становления украинской государственности, что происходит на самом деле?

Евгений Филиндаш: На мой взгляд, одна из причин того, почему Украина «разрывается», это то, что по Украине проходит цивилизационный разлом. Об этом писал еще Хантингтон, о столкновении цивилизаций, и ряд других людей. Большая часть Украины исторически принадлежит к православной цивилизации, а определенная часть западной Украины является периферийной частью западной цивилизации с другим менталитетом, с другим историческим прошлым, с другими культурными ориентирами, другими политическими традициями и так далее. И эта линия раскола, которая в Украине проходит, постоянно, так или иначе, проявляется. Сейчас это все вылилось в острую фазу, по сути, в гражданскую войну на Донбассе. А еще у нас есть «холодная» гражданская война. У нас есть огромное количество людей, которые категорически не согласны с той политикой и с тем курсом, который проводит нынешняя власть. Заставить этих людей не проявлять активно свою позицию смогли только силовые репрессии, предпринятые нынешней «евромайданной» властью, как только она стала властью. Мы видим, что в Украине сегодня установлен жесткий режим, при котором существуют сотни, а может и тысячи политзаключенных. Другая часть противников нынешнего режима либо были убиты, либо бежала из страны. Много людей, живущих в восточных областях Украины, увидели, что опасно открыто выступать против этой власти, выходить на какие-то акции, поэтому они затаились, молчат, но в тоже время они ненавидят эту власть и тот курс, по которому пытаются вести эту страну. Поэтому у нас идет и «холодная» гражданская война между так называемыми «ватниками» и «укропами». То есть, война между сторонниками прозападного курса, которые сейчас у власти, которые захватили ведущие позиции в СМИ, и сторонниками антизападного курса, которые сегодня везде, кроме Донбасса, находятся на полулегальном положении.

Мы знаем, что большая часть населения Украины – это сельские жители, по крайней мере, выходцы из провинций – исторический факт. В этом, наверное, секрет того, что большевистская революция смогла найти адептов в Украине. Как украинский обыватель чувствует настроение политических элит, и каково будущее «левизны»?

Евгений Филиндаш: Что такое вообще «левая идеология»? Левая идеология – это социальная справедливость, равенство, определенный коллективизм. Эти идеи изначально широко внедрены в сознание большинства украинцев. Можно сказать, что исторический образец, связанный с генокодом украинцев – это Запорожская сечь, которая была вполне социалистической по своему устройству. Там принципы справедливости, равенства и коллективизма были сильно воплощены. В начале 20-го века, когда происходила революция 1917-1920 гг., практически все силы, которые действовали в Украине, и которые пользовались какой-то поддержкой народа, были левыми. Это и Винниченко, и Грушевский, и многие другие деятели, которые принадлежали к левым партиям. По сути, война шла внутри левых между разными их течениями, и революция в Украине не победила бы, если бы не было массовой поддержки левых партий. Например, в Прибалтике такой массовой поддержки не было, и в итоге у них революция не победила. У них образовались свои государства, которые до 1940 года не входили в состав СССР.
Сейчас левая идеология вроде бы, как и не популярна в Украине, левые партии находятся в глубокой оппозиции. Но при этом левую риторику и многие левые идеи используют все ведущие политические партии и политики. Причем используют в ходе выборов многие годы. Потому что на каждых выборах говорится об одном и том же партиями, которые никакого отношения к левым не имеют, которые являются правыми, олигархическими партиями или националистами, но они используют левые идеи, потому что эти идеи, так или иначе, разделяются большинством граждан Украины. Они не признаются, что эти идеи левые, но по сути это левые идеи – идеи социальной справедливости, поддержки социальных стандартов, о том, что не должно быть такого гигантского разрыва между богатыми и бедными и так далее. Представители олигархической власти эти идеи используют, но никоим образом их не реализуют. Но это еще раз показывает, что в своей глубине большинство граждан Украины левые идеи поддерживают.



В силу упадка макроэкономических показателей и ухудшения социально-экономической ситуации, запрос на левые идеи растет. Грех нашим политикам и ведущим политическим силам не воспользоваться этим запросом общества. С другой стороны идет процесс дискредитации этого левого тренда на уровне законодательства – декоммунизация и фрагментация всего «левого поля»?

Евгений Филиндаш: Да, так и есть. По сути, нынешняя власть загоняет левую идеологию в полулегальное положение. Складывается такая ситуация. Чем больше будут бороться с памятниками советскому прошлому, тем больше при этом они демонстрируют полную бездарность в вопросах управления страной. Они теряют территорию, теряют людей, теряют экономику, промышленные предприятия – идут сплошные потери и разрушения. Чем дальше, тем сильнее к людям будет приходить понимание, что эта власть только разрушает страну, и будут возникать ассоциации, что те, кто против социалистических идей и ценностей, те неспособны созидать. Эта кампания декоммунизации рано или поздно вызовет обратные процессы и чувство того, что те, кто выступает за декоммунизацию, уничтожают страну. А это значит, что в левых идеях что-то есть хорошее и положительное, раз эти разрушители настроены против левых идей.

Для того, чтобы выявить эту закономерность, о которой вы говорили, нужна серьезная роль средств массовой информации. В нынешних условиях СМИ стали ретрансляторами некой однополярной политики. Как вы оцениваете общее видение ситуации в Украине и с чем связан феномен информационного «циклопа»?

Евгений Филиндаш: В Украине подавляющая часть СМИ либо принадлежат олигархам, либо существуют за счет западных грантов. Когда наши олигархи не являются самостоятельными игроками, полностью зависят от Запада, хранят там свои капиталы, учат там своих детей, лечатся там, покупают недвижимость на Западе, то они и полностью управляются Западом. Отсюда и олигархические СМИ, и украинские СМИ, напрямую финансируемые Западом, проводят только одну линию, которая выгодна Западу, и которая не предполагает возможности высказываться тем, кто против прозападного курса, кто против национализма и олигархической системы. То есть в украинских СМИ идет ретрансляция одних и тех же тезисов, достаточно примитивных, зачастую тупых о том, что во всем виноваты «москали», «террористы-мусульмане», если речь идет о международной политике. Идет вбивание определенных штампов в сознание населения, а те немногие СМИ, которые пытались представить другую точку зрения, их запугивали, как это происходило с газетой «Вести», которую неоднократно громили, запугивали и в итоге заставили сменить редакционную политику. Некоторых журналистов убили, многих посадили. Самый яркий пример – Олесь Бузина, очень известный и талантливый публицист из числа тех, кто не разделял майданные настроения. Его просто убили, а его предполагаемых убийц выпустили на свободу и дело, скорее всего, замнут. Тот националистический психоз, который создан в Украине, он создан, в том числе и благодаря политике украинских СМИ, в которых сегодня не существует альтернативной точки зрения.

Такой подход в интерпретации общественно-политических моментов через только один подконтрольный канал информации таит в себе серьезную опасность?

Евгений Филиндаш: Да, это очень опасно. Это уже привело к кровавым последствиям, потому что пропаганда, которая велась во время Евромайдана и после него, вкладывала в сознание людей, что есть только одна правильная точка зрения и все, кто с ней не согласны, это враги нации, враги Украины. Буквально сегодня появилась новость, что на одном из французских телеканалов покажут документальный фильм французского режиссера «Маски революции», в котором демонстрируется альтернативный взгляд на события времен Майдана. Там рассказывается также о роли США в этих событиях, о роли националистов и неонацистов – представлена более широкая картина, чем та, которую нам пытаются представить в Украине. Так вот карманные украинские СМИ уже объявили, что этот фильм антиукраинский, украинское посольство во Франции активно подключилось к этой кампании. Все это говорит о том, что все, что не вписывается в рамки навязанной идеологии, является вражеским и подлежит уничтожению. И уничтожают в прямом смысле слова, были убиты тысячи людей. Начиная с Одессы, где были убиты десятки людей, а виновные в их убийстве не были наказаны, до Донбасса. Конечно же, подобная политика не дает большинству людей даже подумать о том, что все может быть по-другому, что есть разные точки зрения. Это приучает к черно-белому мышлению, к тому, что нет других цветов, кроме черного и белого, приводит к примитивизации сознания людей, людей отучают самостоятельно думать. Все это плохо и очень опасно, такая политика ведет к множеству жертв, и жертвы еще будут, если такая политика не прекратится.

Как вы видите процесс политических реформ, в том числе и внесение изменений в Конституцию в контексте минского процесса?

Евгений Филиндаш: Сейчас Украина не является субъектом мировой политики. Как мы уже говорили, украинская верхушка полностью зависима от Запада и, по сути, Украина сегодня стала неоколонией. Формально являясь независимым государством, она на самом деле никакой независимостью не обладает. Все ключевые решения принимаются не в Украине. К сожалению, явление, которое воспринимается здесь как должное, это когда приезжает Байден и раздает указания кому и что следует делать. Или когда встречаются Нуланд с Сурковым и без Украины обсуждают, как и что следует Украине делать. У нас даже национализм достаточно странный. У нас понятие «украинский национализм» стало синонимом «русофобии». Все, что касается России, воспринимается, как враждебное. А когда тобой командует Запад, причем прямо командует, когда тебе присылают министров, губернаторов, которые не являются украинскими гражданами и никакого отношения к Украине не имеют, которые не знают украинских реалий, но их назначают, это не воспринимается, как национальное унижение, которым оно на деле является, а как движение к реформам. Все это свидетельствует только о том, что страна находится под внешним управлением, и это не скрывается. Поэтому и с конституцией будет так, как решат кураторы на Западе. А объективно изменения в конституции крайне важны. Более того, в Украине в 2004 году одним из вариантов компромиссного выхода из кризиса, который тогда разразился, стала политическая конституционная реформа. Она состояла из двух частей: первая из которых на уровне центральной власти была принята, а вторая – на уровне местного самоуправления, так и не была принята. Украина осталась очень централизованной страной, в которой все рычаги власти, все финансовые потоки сосредоточены в Киеве. Но Украина разная и у каждого региона должны быть широкие полномочия для того, чтобы снизить это напряжение, чтобы не получалось, что Киев может ломать через колено всю остальную страну, не зависимо от местных особенностей, настроений местных жителей. А сейчас именно такая система. События в Крыму, на Донбассе, в Одессе, в Харькове во многом были вызваны тем, что людей пытались ломать силой. Если бы была децентрализация, широкое местное самоуправление, то такой бы ситуации не было, центральная власть так сильно не влияла бы на местную жизнь и конфликты и разногласия решались бы проще.

Когда к власти пришел Ющенко, он не выполнил вторую часть договоренности по имплементации положений политической реформы, а когда пришел Янукович, он и вовсе узурпировал власть? Стоит напомнить, что и во время кризиса 2004 года представил Кремль именно Борис Грызлов, и сейчас он тоже вернулся в том же амплуа почти – символично?

Евгений Филиндаш: Что касается той реформы, я хочу напомнить, что тогда левые и социалисты были одними из тех, кто настаивал, что необходимо принимать и первую часть реформы, и вторую, про местное самоуправление. Именно левые лоббировали принятие той реформы, но тогда их фракции в парламенте были в меньшинстве, и не удалось провести принятие реформы, что привело к печальным последствиям. А говоря о символизме Грызлова, то некий символизм, наверное, есть. Вопрос в том, насколько нынешняя власть готова принимать эту реформу. Потому что я не вижу никакого желания у нынешней майданной власти эту реформу принимать. Вопреки Минским соглашениям, где стоят подписи, в том числе и представителей нынешней власти, конституционная реформа так и не была принята в прошлом году, где по согласованию с жителями Донбасса должен был быть выписан особый статус этого региона. Но дело не только в Донбассе, на мой взгляд, вся Украина должна получить шанс широкого самоуправления и децентрализации. Поэтому, во многом сохранение или не сохранение Украины, как государства с шансом на независимость в будущем, зависит от того, будет ли проведена реальная реформа по децентрализации.

Мы помним, что один из технарей, который взялся за реформу во времена Ющенко, это Роман Бессмертный. Он взял польскую модель для своего эксперимента?

Евгений Филиндаш: Что касается плана Романа Бессмертного, без реализации конституционной реформы по местному самоуправлению просто переходить к реформе местных органов власти, все равно, что возводить стены без фундамента. В плане реформ Романа Бессмертного были положительные стороны, но переносить польский опыт полностью в Украину невозможно по многим причинам. Можно какие-то моменты оттуда брать, там есть чему поучиться, но они не полностью пересаживаются на украинскую почву. В отличие от Украины Польша – не расколотая цивилизационно страна, она более однородная, там нет глубоких различий по разным направлениям, да и вообще там другие условия. Основная проблема наших западников в том, что они думают, что можно взять западные образцы, механически их сюда перенести, и мы заживем, как на Западе. У нас 25 лет внушается эта мысль, мол, давайте возьмем и скопируем все, как на Западе и все будет так же, как там. Теперь даже докатились до того, что нужно брать не только образцы, но и возьмем западных менеджеров, назначим их, и у нас будет все, как на Западе. Такая политика заводит все больше в тупик и приводит к деградации страны. Невозможно взять, и механически скопировать методы и законы, которые формировались в совершенно других условиях, действуют в других условиях, и которые нам не могут во всем подойти. Страны, которые добились успеха, например, Китай никогда так не делали. Они брали выборочно что-то из западного опыта, например, Китай многое взял и из советского, и из западного опыта, то, что можно адаптировать к местным условиям, и составляют из этого определенную систему, где гармонично сочетаются заимствованные и свои традиции, институты и законы. Те, кто так делают, добиваются успеха, а кто механически обезьянничает, тот никогда не добивается успеха. Например, многие страны Африки так делают, да и Украина тому наглядный пример. Поэтому отдельные элементы брать можно и нужно, но это не должно быть обезьянничанье.

Как вы видите процесс децентрализации?

Евгений Филиндаш: Социалистический принцип – чем ближе власть к народу, тем лучше. Поэтому мы считаем, что нужно дать больше полномочий местным органам власти. Прежде всего, эти полномочия должны быть в экономической сфере. Деньги, заработанные на местах, должны в значительной степени оставаться на местах и распределятся не в Киеве, как это происходит сейчас, а местными органами власти. Это же касается и социальной сферы, и культурной, и гуманитарной. Сейчас делают вид, что не понимают различия между Донецком, Харьковом и Ивано-Франковском. Пытаются навязать то, что приемлемо для Ивано-Франковска, Львова, Тернополя, как норму и образец для подражания юго-востоку, где это не приемлемо в силу ряда причин. То есть, должны быть полномочия местных органов власти в разных сферах, для того, чтобы не было такой сильной зависимости от центральной власти. У центральной власти должна быть своя сфера полномочий, но то, что касается жизни местных общин, должны решать сами местные общины, и избранные ними представители. Не должно быть, чтобы кто-то в Киеве решал, как будет называться город Днепропетровск или Кировоград вопреки мнению тех, кто живет в этих городах. То же касается и названия улиц, и памятников, так как это провоцирует конфликты и напряжения. Такая политика во многом и привела к войне на Донбассе.
Если говорить о местных представителях власти, сейчас у нас главы областных администраций назначаются «сверху». Если они назначаются, то они зависят только от того, кто их назначил, от центральной власти. Никакой ответственности перед местными жителями за результаты деятельности на местах они не несут. Им не важно, какая динамика развития территории, как их воспринимают местные жители, важно только, чтобы их начальство к ним благоволило. Понятно, что в такой ситуации никакого нормального развития территории не будет. Местные руководители должны избираться местным населением и это тоже должно быть важным элементом децентрализации. Пока центральная евромайданная власть этому упорно сопротивляется, они не хотят терять все эти рычаги, финансовые потоки и возможности воздействия, которые у них есть. В этом плане они ведут себя ничем не лучше, чем власть Януковича и Партия регионов.

В этом контексте, для того, чтобы имплементировать эти идеи, нужны институты, например, специальные центры при Академии наук, специализированные политические и административные институты. В Украине была Высшая партийная школа, которая выпускала, в том числе, и талантливых специалистов? Или нужно в каждом регионе выпускать свою элиту с учетом особенностей региона?

Евгений Филиндаш: Определенная образовательная и академическая база в Украине есть. В последние годы она приходила во все более плачевное состояние, потому что у нас прервалось обновление поколений в науке. Последние 20 лет идти в науку было крайне не престижно и невыгодно. Из молодого поколения в науку шли только фанатики, которые не могут себе представить жизнь без науки, или те, кто не смог попасть в другие сферы и реализовать себя. Если ты не успел попасть в академики, то большинство научных сотрудников получают нищенские зарплаты, у них ужасные условия для научной деятельности. Наука и образование находятся сегодня в плачевном состоянии. У нас есть разные ВУЗы, которые готовят и политологов, и юристов, но качество их подготовки падает. А что еще важнее, то если говорить о реализации тех неплохих наработок, которые есть, то это не зависит от их качества, а только от политической целесообразности, от того, как договорятся или не договорятся политики на украинском уровне, а теперь и на международном уровне. Самый прекрасный проект могут не принять и это вне зависимости от его качества. Но если он и будет принят, но будет противоречить политической целесообразности власти, то она спокойно нарушит любой закон и любую конституцию. Это было, когда Ющенко распустил парламент вопреки конституции в 2007 году и не давал Конституционному суду вынести вердикт, даже пытался использовать внутренние войска для этих разборок. Сейчас, после евромайдана, вообще смешно говорить о какой-то конституции и о законах, когда по улицам ходят боевики в балаклавах и судей запихивают в мусорные баки, вынуждают их под дулом автомата писать заявление об отставке. О каком праве или качестве законов и реформ можно говорить, когда у нас полный правовой беспредел, и есть только одно право – право силы.

Как взаимодействует парламент с теми вызовами, что стоят перед Украиной? Мы видим, что риторика президента в зарубежных форматах сильно отличается от той, что говорит под куполом и народу?

Евгений Филиндаш: В парламенте происходит то, что большая часть парламента категорически не хочет принимать конституционные изменения в плане реализации Минских соглашений. К тому же этот парламент крайне националистичен по составу, там огромное количество людей, которые пришли на националистической риторике, и для которых признать, что нужно реализовывать Минские соглашения будет означать политическое поражение. Вся евромайданная коалиция против этого. Потому что особой разницы между любыми партиями, которые входят в эту коалицию, или входили, нет. Они все поддерживали евромайдан, они все активно участвовали, они все ответственны за положение дел, они все призывали или участвовали в войне на Донбассе, так что большой разницы между ними нет.
Что касается различий во внешней и внутренней риторике Порошенко, то блок Порошенко вынужден сейчас выступать с более умеренных позиций, потому что Порошенко не может сказать западным гарантам Минска, что он не контролирует свою фракцию. Он может пытаться «переводить стрелки» на других членов коалиции, может говорить, что он хочет реализовать, а они не хотят, а раз у нас якобы демократическая страна, он не может их заставить. Такие аргументы он может приводить, хотя на самом деле рычаги у него есть в отношении всех фракций своей коалиции. Но в отношении своей фракции он даже этого не может сказать, потому что это фракция его имени, он туда набирал людей, и понятно, что своей фракцией он управляет. Если эта фракция будет активно выступать и тормозить Минский процесс, то ему будет крайне тяжело объяснять это западным гарантам Минских соглашений. Только этим можно объяснить, что фракция Порошенко на словах выступает за реализацию Минских соглашений. А на деле, как мы видим, голосования все равно нет, конституционная реформа пока что не принимается.

Политический проект Яценюка потерпел фиаско, но все равно Арсений Петрович имеет все шансы оставаться у руля исполнительной власти? В чем секрет?

Евгений Филиндаш: Это еще раз показывает, какая в Украине существует якобы демократия. Партия и лидер, имеющие нулевой рейтинг и огромный антирейтинг, потому что многие сегодня просто ненавидят Яценюка после всего, что он сделал на посту главы Кабмина, тем ни менее, они остаются во власти, участвуют во власти и не хотят эту власть отдавать. Это объясняется только тем, что такие решения принимаются не в Украине. Для меня ясно, что вопрос об отставке Яценюка решается исключительно в Вашингтоне, поэтому пока он будет оставаться. Может быть переформатирован Кабмин, сменят отдельных министров, но Яценюк, скорее всего, останется его главой. Это изначально было решено в Вашингтоне, благодаря его поддержке он и оставался на своем посту все это время, и пока что он нужен американцам. Другое дело, что однажды он перестанет быть им нужен и его сменят, как неоднократно менялись по всему миру американские марионетки.

Многие источники вещают о том, что Херсонская область становится взрывоопасной в связи с присутствием, якобы, каких-то вооруженных формирований? А также есть проект о создании там некой автономии для крымских татар?

Евгений Филиндаш: При нынешней власти вся Украина стала взрывоопасной. Мы видим взрывы и стрельбу по всей стране, в Закарпатье, в Киеве, в Херсонской области и везде. Если говорить о Херсонской области, то подрывы электроопор – это террористический акт и на этот случай есть прямая статья Уголовного кодекса. Если наша власть постоянно твердит, что она борется с террористами, и что она проводит антитеррористическую операцию, то вот конкретный теракт, совершенный на территории, подконтрольной Украине, совершенный конкретными людьми, в результате чего нанесен конкретный вред Херсонской области, потому что там из-за этого возникли перебои с подачей электроэнергии. Но никто не расследует этот теракт, никто не наказывает виновных, а тех, кто это сделал, в украинских СМИ называют активистами, отзываются о них положительно. Мы видим, что игнорируется свое же уголовное законодательство и здравый смысл. Пока действия провластных боевиков будут поощряться, пока эти действия будут стимулироваться властью, вся Украина будет взрывоопасной. А роль Турции и ее отношения с крымско-татарским межлисом, это дополнительный фактор, который может еще больше дестабилизировать ситуацию в стране.

В Одессе губернатором назначен Саакашвили и была информация о том, что там будет создана военная база, оснащенная по последнему слову техники. Значит ли это, что НАТО стремится контролировать черноморский регион и вымещать оттуда Россию?

Евгений Филиндаш: Если нынешняя линия, которую проводит Запад, не будет изменена, то да, все именно так может произойти, неся плохие последствия для всего региона и для Украины. Украину уже используют, как пушечное мясо в противостоянии Запада с Россией, а если здесь появятся натовские базы и натовские войска, тогда это будет откровенным втягиванием в горячую войну, которая будет вестись и на территории Украины, и пострадает от этого в первую очередь Украина.

Некоторые наблюдатели за Украиной полагают, что Саакашвили будет вымещать политический проект Яценюка, даже они допускают, что он станет – Саакашвили – премьером?

Евгений Филиндаш: Безусловно, Саакашвили рассматривается, как один из вариантов. Его не случайно сюда привезли, не случайно его назначили, не случайно подтянули людей из его команды. При этом никого не смущает, что эти так называемые антикоррупционеры, в своей стране обвиняются в коррупции. Вполне возможно, что Саакашвили, после того, как Яценюк полностью потеряет значение в Украине и в ЕС, может быть назначен на его место. Это достаточно известная тактика, когда проводится примерно один и тот же курс, который не дает положительных результатов и нужно что-то представить населению в качестве реакции, то меняют не курс, не направление политики, а меняют лица. Говорят, например, что оранжевая революция была правильной, и все было хорошо, просто вот Ющенко оказался такой негодный. То же самое касается и евромайдана, будут меняться партии, лица, но сам курс не будет ставиться под сомнение.

Стало быть, Саакашвили возглавит политический проект, который будет притягивать к себе весь электоральный актив партии «Народный Фронт»?

Евгений Филиндаш: Мы понимаем, что эти политики готовы осваивать любую риторику, посмотрите, сколько партий и идеологий они уже поменяли. Практически все политики, находящиеся сегодня у власти, неоднократно меняли свою политическую окраску, свои убеждения. Это хамелеоны, которым не важно, какой цвет, лишь бы он сейчас приносил конкретную пользу. Руководством Саакашвили будет создан какой-то новый политический проект, и он перетянет на себя часть избирателей, которые раньше голосовали за Народный фронт. Думаю, что сам Народный фронт никто реанимировать не будет, проще создать что-то как бы новое, с новым названием, куда может перебежать часть политиков из того же Народного фронта и других партий – это им не впервой.

Вернемся к вступлению в силу соглашение о создании зоны свободной торговли с ЕС. Какие последствия это будет иметь для Украины с колокольни социалистов?

Евгений Филиндаш: Думаю, что если смотреть на это с любой колокольни, последствия все равно очевидны – они крайне плачевны. Мы видим, что экономика страны падает третий год подряд, курс гривны падает, предприятия закрываются. Все якобы благотворные последствия от вступления в зону свободной торговли, которые нам обещались на евромайдане, не реализуются. На деле реализуются предупреждения тех, кто видел, чем на самом деле это грозит, и которые предупреждали, какие негативные последствия это вызовет для украинской экономики. Этих людей не слушали, а шла массовая накачка мифами о «счастливом европейском будущем». Несмотря на то, что в прошлом году в льготном для Украины режиме уже действовал закон о зоне свободной торговли, когда в отношении украинских товаров он действовал, но оставались барьеры в отношении европейских товаров на украинском рынке, экспорт Украины в страны ЕС упал почти на 30%. На то, что украинские товары не пускают на европейский рынок, жаловался совсем недавно один из евромайданных олигархов Косюк – владелец «Наша ряба». Он говорил о том, что на европейский рынок пускают совсем мизерный процент сельскохозяйственной продукции. Там вроде бы убираются таможенные барьеры, но есть множество других механизмов, с помощью которых ЕС защищает свой рынок. Это, прежде всего стандарты, различные квоты и так далее. А мы свой рынок открыли и по этому соглашению принимаем стандарты Евросоюза, а не наши, и понятно, что изначально преимущества имеют товары из стран ЕС. Наши товары оказываются в проигрышном положении, потому что надо переделывать номенклатуру по десяткам тысяч позиций в разных сферах под европейские стандарты, а это занимает и время, и деньги, и технологии нужны другие в ряде случаев. Таким образом, наша промышленность уничтожается, один из флагманов украинской промышленности: «Южмаш» месяцами не платит зарплату своим рабочим. Все остальные высокотехнологические предприятия уничтожаются, и мы останемся исключительно в роли сырьевого придатка. На внешний рынок мы будем поставлять некоторые сельхозпродукты, те, что истощают почву, как например подсолнечник, который те же европейцы не хотят у себя массово выращивать, а мы выращиваем в огромных объемах, не думая о будущем, и сырье, как железная руда. Еще одна статья экспорта – это люди, особенно высококвалифицированные. А все высокотехнологичное, наукоемкое у нас будет уничтожено, потому что соглашение между более слабой экономикой и намного более сильной экономикой об устранении торговых барьеров, приведет к проигрышу более слабой страны.

Перейдем к внешней политике Украины в отношении арабского мира. Как для социалистов видится арабский мир?

Евгений Филиндаш: В данном случае я выскажу свое собственное видение. Арабский мир мог бы быть одним из очень важных потенциальных партнеров для Украины, и в том числе в экономическом плане. Наши товары были и остаются конкурентоспособными в странах арабского мира, а это огромный рынок. Арабский мир – это десятки стран с сотнями миллионов населения. Более того, отношения со многими арабскими странами остались еще со времен Советского Союза. Многие выпускники ВУЗов, которые учились в Украине – выходцы из арабских стран и они знают менталитет, у них остались связи, и это нельзя не использовать. А мы видим сегодня только Запад и не замечаем всего остального мира. Получается, что мы стремимся слиться в объятиях с тем, кто особой пользы нам не приносит, и не развиваем сотрудничество с теми, кто мог бы нам принести гораздо больше пользы.

Европейский союз – это производная Римской империи. Заставляя соседние страны заключать такие коварные соглашения, замыкая на себе все «односторонние» торговые цикли по его же правилам?

Евгений Филиндаш: Совершенно верно, это по сути неоколониальная политика. Мы видим, что в конкретном случае с Украиной, как и предупреждалось и о чем говорилось многими экспертами и российской властью также, что ассоциация с ЕС привела к разрыву множества торговых связей с Россией и с другими странами. Нас успешно пытаются привязать в качестве сателлита и подчиненного партнера, ориентированного только на ЕС, на стандарты ЕС, который теряет более выгодные связи с традиционными торговыми партнерами. Например, свою высокотехнологичную промышленность на Западе холят и лелеют, поддерживают и продвигают. И это грамотно – для них. Но наша авиационная и космическая промышленность, ВПК, ориентированная на кооперацию со странами СНГ и на рынки многих стран мира, но не Запада, и Запад такую нашу продукцию не берет, хотя зачастую она мирового уровня. Не берут потому, что поддерживают свою. И вот когда мы подписываем подобные соглашения, мы вынуждено принимаем стандарты Запада, при этом Запад нашу высокотехнологичную продукцию все равно не покупает, а переходя на их стандарты, мы уже не можем поставлять продукцию на другие рынки, потому что там другие стандарты, которые раньше были у нас. Это очень «прозрачная» политика Запада по уничтожению потенциального конкурента, и привязыванию его к Западу в качестве подчиненного партнера.

Как можно остановить этот «неоколониальный» сценарий?

Евгений Филиндаш: Во-первых, тот же Евросоюз уже пожинает негативные плоды своей политики. Думаю, что во многих ведущих странах Евросоюза должны понять, что политика, которую они проводят, будет иметь долгосрочные негативные последствия для самого Евросоюза. Мы видим проблему с мигрантами, которая возникла в таких масштабах после того, как Запад разрушил ряд государств на Ближнем Востоке – Ливию, Ирак, Сирию. Именно вмешательство Запада привело к возникновению там хаоса, военных конфликтов и, в конечном счете, к миллионным потокам беженцев. То же самое и в отношении Украины, когда судя по Минскому процессу у ряда лидеров ЕС возникло понимание, что власть, которую они здесь породили, каким-то образом может создать проблемы и самому Евросоюзу. И вслед за миллионами беженцев с Ближнего Востока последуют беженцы с Украины, где тоже идет разрушение государственности, упадок экономики, и все это совсем рядом с границами ЕС. На Западе должно прийти понимание того, какими проблемами чревата для них самих та политика, которую они проводят. Это первое, что может послужить толчком каким-то изменениям в ситуации в Украине. А второе, я надеюсь, что будет понимание у не западных стран – традиционных партнеров, что им нужна взаимная поддержка, чтобы иметь возможность разговаривать с Западом на равных. Здесь мы видим, что политика стран БРИКС – это шаг в таком направлении, сближение России и Китая также шаг в этом направлении, позиции России, Ирана и Китая по сирийскому кризису – это тоже шаг в этом направлении. Поддержка национальных интересов Украины, которые могут совпадать с интересами не западных стран, тоже может привести к изменению ситуации здесь.

После Второй мировой войны были учреждены такие международные институты, как ООН? Стоит ли пересмотреть нынешнюю архитектуру международной безопасности и ее институтов?

Евгений Филиндаш: К сожалению сегодня ООН не исполняет ту функцию, для которой она создавалась. ООН создавалась для поддержания мира во всем мире и была инструментом и площадкой для урегулирования спорных моментов мирным путем. Худо-бедно, но ООН десятилетиями во многом выполняла эту роль. Сегодня ООН эту роль не выполняет. Произошло это после того, как в холодной войне победил Запад, когда мир превратился из двухполярного в однополярный. Тогда Запад отбросил Международное право, все условности и творил что хотел, организовывал военные интервенции и так далее. Сейчас же мы видим, что этот однополярный мир ушел в прошлое после усиления Китая, после того, как Россия оправилась от разгрома 90-х и стала проводить более самостоятельную политику, по мере усиления Ирана, который не захотел быть пешкой Запада. Мы видим усиление блока не прозападных стран, которые начали сближаться между собой. Стали появляться контуры многополярного мира, в котором есть несколько центров силы, несколько суверенных мощных государств. На мой взгляд, это очень позитивное явление, когда действует многополярность. В этом случае есть возможность выбора, в том числе и для таких стран, как Украина, которая объективно слабее, чем США, Россия или Китай, но есть возможность выбора с кем больше или меньше сотрудничать, и нет угрозы, что тебе что-то навяжут или заставят. Сейчас Украина не реализовала этот выбор, при нынешнем режиме нет никакого выбора, но потенциально эта возможность есть, и она со временем реализуется. Назрело время реформирования ООН, для того, чтобы эта организация снова вернула себе роль площадки для дипломатических договоренностей с учетом многополярности мира.

Украина стала членом Совета Безопасности ООН. Что это даст нашей стране?

Евгений Филиндаш: При нынешней власти, к сожалению, ничего не будет использовано во благо Украины. Членство в Совете Безопасности ООН, хоть и временное, могло бы принести много пользы стране. Пока Украина состоит в Совете Безопасности, ее голос становится более весомым в мире. Если проводить грамотную самостоятельную политику, можно было бы использовать это для переговоров, для усиления своих позиций. Но этого ничего не будет сделано, потому что нынешняя власть во внешней политике исполняет только одну функцию – это служить инструментом Запада против России.

Что бы вы посоветовали молодым украинским социалистам, чтобы как-то реанимировать суверенитет Украины?

Евгений Филиндаш: Сегодня проблема в том, что когда смотришь на происходящее, то кажется, что все это надолго, навсегда, опускаются руки, идет деморализация. Но я, как историк по образованию, хочу сказать, что это всего лишь миг в истории – то, что сейчас происходит, события развиваются очень динамично, а в наше время - тем более. То, что кажется незыблемым сегодня, не является таковым на самом деле. Кто мог осенью 2013 года сказать, что через год в Украине сложится такая ситуация, произойдут такие глобальные перемены. И если такие глобальные перемены произошли к худшему, то это не означает, что такие же перемены не могут произойти за короткое время и к лучшему.

С каким историческим персонажем можно сравнить Януковича?

Евгений Филиндаш: Думаю, и ряд других экспертов об этом уже говорили, и я могу это мнение поддержать, что Янукович напоминает гетмана Скоропадского. Скоропадский также был человеком амбициозным, тоже стал метаться в своем внешнеполитическом выборе и для него это в итоге плохо закончилось. Он тоже бежал из Украины, бросил тех, кто его защищал, и оставил по себе очень, мягко говоря, спорную память.