Уже четыре года мать живет, словно, в аду. Ее 20-летняя дочь Инна была убита в ходе антитеррористической операции, как пособница бандитов. У Инны сиротой остался 4-месячный ребенок. А потом так же в ходе спецоперации погибнет подруга Инны – Загра, оставив сиротами двоих детей. Такие истории стали обычными для Дагестана. Молодые женщины отказываются от своих детей, предпочитая умереть вместе с мужьями, членами исламистского бандподполья, в надежде попасть в рай.

Террористы-смертники, взрывающие себя в толпе людей, тоже уверены, что попадут в рай. Тем, кто делает это, от 17 до 30 лет – бывшие студенты, артисты, продавцы, молодые матери и еще недавно вполне светские ребята, о чем-то мечтавшие и к чему-то стремившиеся. Кто и как превратил их в религиозных фанатиков, самоубийц и террористов? И что творится в их душах и головах? Из-за денег пойдет умирать кто-нибудь? Я думаю, нет. Они идут не из-за денег, а от того, что психология человека меняется. Они их выбирают, эти изверги, и обещают, что они попадут прямо в рай. Их психология меняется. Практически это уже не люди.
Сегодня новые исламисты готовы вербовать всех. И кого же они вербуют? Здесь очень интересный момент, где свое слово должны сказать психиатры.
Первые данные о взрыве в метро: более десятка погибших и много раненых. У входа в метро выставляют милицейское оцепление.
Российские спецслужбы смогли перехватить состоявшийся разговор между двумя фигурантами теракта:

Айзанат: Привет, а можно у тебя кое-что спросить?

Джихадист: Скажи.

Айзат: Когда я приду к вам, я должна буду взорваться? Только честно.

Джихадист: Нет, зачем.

Девятнадцатилетняя жительница города Волжского, Волгоградской области Алена Волкова всегда стремилась привлечь к себе внимание и найти взрослого состоявшегося мужчину. Нашла и теперь отбывает срок за пособничество незаконным вооруженным формированиям. Она вербовщица. Ей было 18 лет, когда она увлеклась идеями радикального исламизма и террора. В социальной сети ее знали как Айзанат Салиева.

Все началось в ее жизни бойфренда из Дагестана. Он рассуждал о притеснениях мусульман, о джихаде, восторгался так называемыми «шахидами» и особенно подругами, готовыми жертвовать собой на пути Аллаха. Очень скоро все заметили, как изменились интересы Алены. Она забросила учебу в колледже, сменила круг общения, перестала выпивать, оделась в паранджу и представлялась новым именем – Айзанат.

Ни в какого Бога Быкова не верила, но ей очень хотелось приобщиться к тому кругу избранных, которым так восхищался ее парень. И она решила принять ислам, а чтобы не было страшно, Быкова убедила поменять веру и свою лучшую подругу Татьяну.

«Ну а потом она хотела себя взорвать. Она объясняла это желанием прославиться, чтобы ее все узнали. Она хотела взорвать магазин, потому что там много людей, чтобы погибло больше людей» , - вспоминает впоследствии Татьяна , подруга Алены

Взорвать себя и других, чтобы прославиться. Психиатр, профессор Ирина Шадрина уверена, чаще всего под влияние разных экстремистских идеологий попадают так называемые «органики», то есть люди с необратимыми органическими поражениями центральной нервной системы.

«Вообще «органики» очень внушаемы, они становятся хорошей мишенью и податливой глиной в руках вербовщиков» , - анализирует Ирина Шадрина , психиатр

«Органиком» ребенок становится в утробе матери. Причин тому множество и одна из них – стресс. Если женщина в период зачатия и беременности испытала какое-то сильное эмоциональное потрясение – смерть близкого, измена мужа, насилие и болезнь, и вот уже ребенок может родиться с некачественной нервной системой . А если война, революция, крушение государства? Тогда мы имеем массовое рождение «органиков»

«У «органиков» проблема с волевым компонентом. Чем хуже волевая активность, тем человек более внушаем извне. Большая часть «органиков» гипердинамичны и гиперактивны, а эта гиперактивность обусловливает формирование немотивированной агрессивности. У них нарушена в первую очередь критичность и логичность мышления. А если сказать попросту, у них отсутствует чувство предвидения» , - рассказывает Ирина Шадрина

Эти особенности делают «органика» очень зависимым от воспитания и внешней среды. Из них легко лепить, как героев, так и фанатиков. Алена Быкова утверждает, что с ее рождением связана какая-то тайна, но родители очень ее любили и ни в чем не отказывали. Вот только на ее воспитание у них не хватало времени – они зарабатывали деньги. Однажды, шарясь в сетях в поисках боевиков, Быкова наткнулась на фотографию 30-летнего чеченца и его ник был открытым призывом: «Кто хочет делать джихад».

Она написала: «Привет», и он ответил и назвался Исламом.

Айзанат: Ты не похож на боевика, они девушек заманивают по-другому. Я изучала боевиков и смертниц. Кто хочет делать джихад

Скажи, какое у тебя желание?

Айзанат: Я хочу замуж за боевика, а дальше по обстоятельствам. Кстати, у меня есть девушка на примете и я ее уже почти уговорила.

Кто хочет делать джихад

Девушка не проблема. Но какое у вас желание? Вы хотите замуж или джихад?

«Как-то все так завертелось, и он сказал, что если я стану его женой и рожу ему сына или дочку, то он измениться» , - вспоминает Алена Быкова

Этот намек на замужество и стал решающим. Буквально через пару недель Алена объявила своей подруге, что собирается ехать в Чечню и вступить в незаконное вооруженное формирование.

«Я испугалась, а она меня уговаривала. Она говорила, что если мы туда поедем и станем женами боевиков, то будем жить лучше, чем здесь. Я представляла, что нас там ждет, но все равно тянулась за Аленой. Я как будто была под гипнозом и не пойму сейчас, как я это все делала» , - рассказывает Татьяна , подруга

В ноябре 2011 года две 18-летние подруги тайком уходят из дома и садятся в автобус, идущий из Волгограда в Грозный. Но в последний момент Татьяна испугалась и отказалась ехать. Алена молила, угрожала – одной-то ехать страшно, да и Исламу она обещала привезти с собой подругу, но Татьяне хватило сил выйти из автобуса и вернуться домой. И Быкова уехала одна. От Волгограда до Грозного 20 часов пути. Всю дорогу звонил телефон и шли СМС – это ночью сходили с ума родители, не зная, где их дочь. Дочь не отвечала.

Некоторые объявляют себя носителями истинного ислама и борцами за права мусульман, а все, кто придерживается другой веры, кто живет по светским законам – неверные, «каферы», враги Аллаха. И мусульмане, которые думают иначе – тоже враги. Убить неверного или «кафера», значит стать шахидом, то есть воином Аллаха, и тогда тебе гарантирован рай. Ну а если тебя убьют на этом пути, значит, быстрее попадешь в рай. Террор и убийства они называют джихадом, путем к Богу.

«В России традиционно живут христиане и мусульмане и другие. Доминируют христиане и мусульмане. Они спокойно жили веками, пока не пришли эти уроды, начали убивать священников, взрывать церкви, разрушать священные мусульманские места – от них ничего не спасается. Они хотят посеять хаос в России. Для чего? Россия – это сильная держава, а они хотят ее раздробить, посеять хаос и для этого они нашли слабое звено. Запустили эту инфекцию» , - поделился своей позицией Абдулла Хазрат , имам мечети в г. Волжском

Радикальный исламизм, действительно, распространяется, как вирус. Каждый зараженный сам становится вербовщиком, но наиболее уязвимым оказался Северный Кавказ с его традициями и прочными родственными связями. Именно сюда со всей страны тянутся попавшие под влияние исламистов «органики». Здесь в лесах и на конспиративных квартирах их превращают в террористов-смертников.

23 февраля в Доме культуры Хасавьюрта чествовали ветеранов и просто военных. Весь квартал по периметру был оцеплен вооруженными людьми для безопасности. Такие патрули и блокпосты по всему Дагестану. Здесь почти нет уличной преступности и можно спокойно гулять по ночам, но то и дело льется кровь, то там, то здесь выстрелы и взрывы. Это сидящие в лесах члены исламистских банд ведут войну не только против государства и лидеров традиционного ислама, но и против коммерсантов. Банальный рэкет они прикрывают идеями ислама, называя его налогом на джихад. В ответ спецслужбы проводят контртеррористические операции.

«Молодежь не всегда понимает то, что она делает и те, кто уходят в горы, уходят туда как герои, но проходит несколько дней и они начинают понимать, куда они попали и начинают локти кусать. Это другие люди, это другие ценности и как сказал один из наших подопечных, нет там никакого джихада. Попасть туда легко, а вот выбраться намного сложнее» , - рассказывает Севиль Наврузова

Севиль Наврузова на собственном опыте знает, как вербовщики умеют ломать сознание, казалось бы, вполне благополучных ребят. Ее 20-летний брат был абсолютно светским парнем, студентом университета, но вместе со своими однокурсниками вдруг заразился исламизмом и погиб.

«Они примкнули к лидеру бандгруппы Малачиеву, так называемому амиру Дагестана. Он им пособничал, носил еду и оказался втянутым в это все. Буквально через месяц их никого не стало. Это 12 молодых людей, студентов ДГУ, ДГПУ. Они должны были вот-вот получить дипломы. Это случилось в одночасье» , - продолжает Севиль Наврузова

Теперь Севиль возглавляет в Дербенте комиссию по адаптации бывших участников вооруженных бандформирований. В маленьком кабинете вместе с заместителем мэра Дмитрием Дунаевым она пытается вытянуть из леса и вернуть к нормальной жизни таких же обманутых и заблудших людей, как ее брат. За это ее дважды пытались убить.
Сидящие в лесах вооруженные экстремисты не могут существовать без пособников. Кто-то должен таскать им еду, обеспечивать связь, собирать информацию, приводить к ним новых женщин. Этим и занимаются так называемые мусульманские жены. Их участь и финал известны каждому на Кавказе.

Русской по отцу и дагестанке по матери Инне Черенковой было всего 18 лет, когда она попала в круг, из которого был только один выход – смерть. Похоронив двух мужей, ее мать Ханум растила двух детей на свою маленькую пенсию по инвалидности. Денег не хватало даже на еду и после школы Инне пришлось устроиться на рынок продавцом. Рынки и торговые центры – одно из классических мест вербовки. Там к таким как Инна подходят жены боевиков. Что-то покупают, знакомятся, входят в доверие, втягивают в свой круг и убеждают принять ислам, намекая при этом на скорое замужество. Так было и с Инной. На рынке под видом покупательниц к Инне подошли вербовщицы.

«Тоже две укрытые, сейчас на иномарках разъезжают, богатенькие такие две мусульманки. Они познакомили ее с Загрой. Она начала Инне в буквальном смысле мозги пудрить. Начала Инне говорить о шахидах, показывать фотографии убитых девушек. Мне было их жаль, они молодые совсем. Но я чувствовала, что идет пропаганда, что умереть в любом возрасте главнее, чем жить» , - вспоминает Ханум , мать Инны

Загру и саму вовлекли в этот черный круг еще на первом курсе университета. Бросив учебу, она стала помогать боевикам. К 23 годам Загра умудрилась дважды стать вдовой и теперь занималась поиском жен для сидящих в лесу исламистов. Инна перестала общаться со светскими подругами, закрылась хиджабом (паранджу) и по пять раз в сутки молилась, не пропуская ни одного намаза. Потом она сказала, что поедет к родственникам за город и исчезла. Ее телефон молчал, мать сходила с ума. Вернулась Инна через месяц простуженная, исхудавшая и беременная.

«Оказалось, как я и предполагала, Загра выдала ее за лесного и она была с ним месяц в лесу, с Мехтишкой Башировым» , - продолжает Ханум.

На допросе Загра рассказала, как отвела Инну в лес, где месяц ее идеологически обрабатывали.

«На самом деле девушек вначале набирают не как террористок, а для удовлетворения сексуальных потребностей террористов, находящихся вдали от дома. Но выстраивая их сознание таким образом, они полностью обрубают их системы социальных связей. Потом ими легко манипулировать и выстраивать их поведение. Их сознание деформируется до такой степени, что человек становится хронически больным» , - анализирует Алексей Захаров , военный психолог

«Когда у Инны в лексиконе появилось слово «шахидка», я у нее спросила, что это означает. Она ответила, что это те, кто после смерти попадают в рай, кто погибают на пути Аллаха. Я спросила, что это ей Загра вбивает в голову, что она только жизнь начала, а уже говорит о смерти. Когда она забеременела, я увидела, что у нее полностью психология изменилась. Она так хотела жить ради ребенка» , - поделилась Ханум , мать Инны

Малышу исполнилось четыре месяца, когда пришла СМС от Мехти, он хотел увидеть ребенка. Инна собрала сумку с продуктами, взяла сына и вместе с Загрой направилась по назначенному ей адресу. Свидание длилось несколько часов. За это время предупрежденный о террористах спецназ окружил дом. При выходе из него Мехти и Инна были застрелены. В доме, в который не попало ни одной пули, кричал перепуганный выстрелами малыш. Инна не хотела умирать, она бы сдалась, но в темноте ночи одетая в черный хиджаб женщина, видимо, представлялась угрозой. А вдруг у нее бомба?
Своих родителей малыш знает лишь по фотографиям, на которых его 20-летняя мама в черном хиджабе.



В той засаде, когда погибла Инна, Загру лишь легко ранили. У нее была возможность и желание вернуться к нормальной жизни, но выйти из черного круга она не смогла. Вернувшись к боевикам, беременная Загра предпочла умереть вместе со своим очередным сожителем, оставив сиротами двоих детей.

«Они попадают в систему цепной реакции сужения сознания. Поскольку они понимают, что тот социум, в котором они живут, это не их социум, что им надо уходить в другой мир, который они для себя создали, то им все более невыносимо жить в этом мире. И они приходят практически все к выводу, что им нужно уходить в другой мир» , - продолжает свой анализ Алексей Захаров , военный психолог

Так что же это за рай, ради которого молодые матери идут на смерть, бросая на произвол судьбы собственных детей? Ради которого вчерашние студенты и школьники готовы стать убийцами и принести себя в жертву?

Двое вчерашних студентов Самедов и его приятель Магомедов накануне 2014 года взорвали себя в Волгограде. Они бредили о райских садах, где для них много фруктов и реки из молока и вина, где черноокие пышногрудые девы будут услаждать их. Чтобы попасть в этот рай эти эгоистичные фанатики убили десятки ни в чем не повинных людей, не исключая детей и грудных младенцев.

Весной 2014 года в Дагестан съехались ведущие богословы мира, прибыли даже прямые потомки пророка Мухаммеда. Они объявили, что в России соблюдаются все права мусульман, и никто не имеет права объявлять здесь джихад. Эту мысль всегда пытался донести до своих земляков и самый влиятельный в Дагестане богослов Саид Афенди из села Черкей: «Они говорят о шариате, кричат «Газават!», а я хотел бы их спросить, где так сказано? Если нельзя убивать даже кафера, то, как можно убить мусульманина? Например, они говорят, что взорвав себя, они отправляют людей в рай. Имея разум, такого не делают. А какая разница между тем, кто убивает себя через повешение и тем, кто взрывает себя? Последний еще хуже. И эти люди еще надеются, что они попадут в рай. Не то чтобы в рай, они и близко к раю не попадут. Они даже его запах не почувствуют»

28 августа 2012 года к дому Саида Афенди подъехала молодая женщина. Сказала, что она русская, беременная и хочет принять ислам. Старик позвал ее в дом. Беременность оказалась поясом смертницы. От взрыва погибли семь человек, в том числе 12-летний мальчик. Личность террористки установили по оторванной голове. Это Амина Курбанова, в девичестве Сапрыкина, бывшая актриса Русского драматического театра.

В Русском театре Дагестана об Амине все говорят только хорошее, а главный режиссер и руководитель театра Скандарбек Тулпаров до сих пор не может понять, как веселая добрая девчонка, перспективная актриса превратилась в террористку-смертницу.

«Я видел сумасшедшую трудоспособность, стремление. У нее все было по максимуму. Девочка была ультрасовременная, и вдруг получилось так, что она одела хиджаб. Я не понял, когда произошел этот момент. Это произошло быстро и в очень короткое время. Что-то щелкнуло внутри, что-то произошло в сознании» , - рассказывает Скандарбек Тулпаров , режиссер

Мы не знаем обстоятельств рождения Амины, но носила она фамилию воспитавшего ее отчима. Мама у нее русская и воспитывалась она в русской семье. Она могла бросится на амбразуру, как Александр Матросов, защищая других. Актриса Анжелика Аксенова, возможно, ближе всех общалась с Аминой.

«Мы кушали вместе, работали вместе, в гости ходили вместе, радовались, когда она выходила замуж за Марата, когда у них лялечка родилась. Это был очень добрый и хороший человечек» , - вспоминает Анжелика Аксенова

Марат и Амина пришли на сцену в 2003 году, выпускники актерского факультета Дагестанского университета. Веселые и абсолютно светские ребята, увлеченные брейкдансом. Ребята из дагестанской группы «Снейч» помнят основателей этой группы Марата Курбанова и его друзей. Радикальный ислам запрещает танцы, но брейкдансеры всегда были свободны от предрассудков.

Коллеги Амины полагают, что виной всему старший брат Марата, который был вохабитом, религиозным фанатиком. Он очень не хотел, чтобы в их дом вошла христианка и Амине приходилось подстраиваться, чтобы сохранить отношения в доме. Трудно сказать, кто из молодоженов заразился первым, но пробыв три года в декрете, в театр амина вернулась совсем другой.

«Приходит вся закрытая. Я сказал ей, что не понял ее одеяния, что это такое? Она вдруг начала говорить, что мне пора тоже придти к богу, начала говорить о каких-то учениях, а я вижу, что это уже другой человек. Я хотел ее привести обратно, но их обратно привести невозможно» , продолжает свой рассказ Скандарбек Тулпаров , режиссер

Руководитель театра надеялся, что это новая мода. Многие девчонки в Дагестане в 21-м веке стали подобно арабским женщинам кутаться в хиджабы. Вот и Амина поддалась новым веяниям. Он предложил ей выбрать между театром и ее новым образом жизни, надеясь, что как любой актер Амина не сможет без театра. С этого момента ее сознание сузилось еще больше, ничто теперь не отвлекало ее от главного, а это главное – любимый муж и фанатичная вера.

В следующий раз друзья-актеры увидели Амину уже вдовой, закутанной в черное. Они узнали, что брат Марата убит, и сам он ушел в горы мстить за брата – стал лидером махачкалинской группировки. В начале 2010 года Марат погиб в перестрелке с силовиками.

«После стресса всегда возникает ситуация, которая называется компенсация стресса, протест. Человек, которому плохо начинает искать, кто в этом виноват. У человека рвутся полушарные связи и он получает десоциализацию, то есть выходов по жизни у него становится все меньше и меньше. Люди, испытавшие тяжелый стресс очень часто приходят к суицидальным действиям. У этих людей суживается сознание до определенного фактора - избавится от боли» , - анализирует Алексей Захаров , военный психолог

Но вместо избавления от боли Амина через четыре месяца была вынуждена снова выйти замуж. За два года у нее сменилось трое мужей-боевиков. В тех кругах женщина не может оставаться ничьей, ничья – значит общая. Сама Амина говорила: «Лучше бы я умерла вместе с Маратом»

«Когда он погиб, я понял, что ее будут готовить в шахитки, она должна отомстить за мужа. Она переходит к другому мужу, но ее психологически готовят, что когда-то она должна будет взорвать себя» , - продолжает Скандарбек Тулпаров , режиссер

Подготовка Амины длилась два с половиной года. И вот, в августе 2012 года она села в такси и велела везти себя в Черкей к дому богослова Саида Афенди. По данным спецслужб приговор Саиду Афенди вынес так называемый шариатский судья Алисхаб Кибеков. Сейчас он лидер кавказского бандподполья, вместо Доку Умарова. Он, бывший продавец паленой водки, теперь определяет, кто истинный мусульманин, а кто нет, кому жить, а кому умереть. Ну а бывшая актриса сгодилась на роль палача. Ее собственная маленькая дочка увидела оторванную голову мамы по телевизору.

Сбежавшей из Волгограда Алене Быковой повезло. На вокзале в Грозном ее встретили не боевики, к которым она ехала, а сотрудники спецслужб. Оказалось, ее интернет-знакомый, называвший себя Исламом, был одним из лидеров террористического бандподполья. Рустам Салиев, взрывник и телохранитель Доку Умарова.

Алену передали матери, сказав на прощанье: «Считайте, что ваша дочь родилась второй раз» . Но уже через неделю она вновь была на связи с Салиевым и, копируя чеченский акцент, выдавала себя за жену боевика.

«Их вербовка осуществляется на том, что они становятся зависимыми от группы и рода деятельности, которыми они занимаются. Они не могут ее не осуществлять, в противном случае у них начинается ломка» , - продолжает Алексей Захаров , военный психолог

Теперь она искала в сетях тех, кого Салиев мог вместо нее использовать в качестве живой бомбы. Одной из таких стала 18-летняя москвичка Даша Дерябина. Она сутки напролет сидела в интернете, питаясь лишь кефиром, кофе и собственной злобой.

Быкова свела свою новую подругу с Салиевым. Вопрос с переездом Даши в Грозный решили в считанные дни, а чтобы угодить боевикам две 18-летние особы занялись поиском в интернете будущих смертниц, как они говорили «лохушек»

Айзанат: Я еще одну нашла, но ей 17 и она русская. Она сучка пишет, что учится пока. Но это целый год еще ждать.

Даша Лохушка, она не понимает, что не нужна там просто так, чтобы жить.

Айзанат: Так берем ее или нет? Она еще не в исламе.

Даша: Ислам можно и в домашних условиях принять. Ее обработать можно, давай.

Сама Дерябина приняла ислам в ванной в московской квартире. Ее беспокоили только мелочи: в чем ехать, не убьют ли ее в горах за то, что она не умеет делать намаз и не пустят ли по рукам, она ведь такая замкнутая. Где она сейчас никто не знает.

Быкова сумела отправить в Грозный двух человек. Она, недоучившаяся продавец-кассир, признается, что относилась к ним просто, как к товару. О том, что другие смертники все же устроили взрывы на ее родине в Волгограде, Быкова узнала уже сидя в зоне.

О чем думает террорист-смертник в последние дни своей жизни, какие чувства испытывает? Как преодолевает естественный для любого существа страх смерти?

«Я хочу описать вам мои последние дни в этой проклятой «дунье». Я очень надеюсь, что когда вы это будете читать, то я уже буду у Аллаха. Мой любимый муж ради лика Аллаха сам готовит меня к встрече с Аллахом. Он готовит, а я сижу и пишу вам. Дай Аллах, чтобы все это принесло огромную пользу для всех мусульман России»

«Дунья» в переводе с арабского «светский мир». Это фрагменты так и не отправленных писем террористки-смертницы Наиды Асияловой, той самой, что взорвалась осенью 2013 года в переполненном автобусе в Волгограде. Ее гражданский муж, сын офицера российской армии Дмитрий Соколов сам изготовил и надел на нее пояс смертницы. Асиялову выбрали для теракта из числа таких же фанатичных подруг, которых она называет сестрами. Именно им, а не матери адресованы ее последние письма.

Кто и как превратил вполне светскую девушку в фанатичную исламистку, пока достоверно не известно. Известно лишь, что произошло это в Москве, куда Наида переехала из Дагестана в поисках лучшей жизни. 18-летний Дмитрий Соколов тоже переехал в Москву. Всегда замкнутый, кочующий с родителями по городам, он не успевал заводить друзей, а тут и вовсе чувствовал себя одиноко. Еще и между матерью с отцом постоянные конфликты.

«Одиночество – это то состояние, которое помогает вербовщикам обрести человеку «семью». Его наконец-то начинают понимать, ему кажется, что его наконец-то начинают поддерживать, наконец-то он не одинок. И дальше на этой почве идет раскрутка. Все мы «братья-сестры», мы все друг за друга» , - рассказывает Ирина Шадрина , психолог

«У него полностью не развит волевой фактор, что является для мужчины основополагающим фактором существования. А организм и жизнь требуют проявления волевых факторов. На ком ему можно проявлять? На близких людях. Эти люди могут быть родными или подставленными. Он получил такого подставленного человека - женщину, которая старше него, которая создавала ему модель его полноценности, его сексуальной успешности. В этом случае он становится зависимым от нее потому, что если ее не будет, то этих ощущений он не получит. И таких пацанов достаточно много» , - продолжает Алексей Захаров , военный психолог

Познакомившись с окружением уже одетой в паранджу Асияловой, Соколов будто обрел смысл жизни. Ему объяснили, как устроен мир и ради чего стоит жить и умереть. Ему казалось, что он попал в круг избранных, и они называли его братом.

«Я звоню в 9 вечера и спрашиваю где он, я привыкла, что он приезжает домой поздно. Он ответил, что скоро приедет и что все нормально. Он сказал, что находится в районе метро «Пражская» с друзьями. Звоню в 11 вечера, его телефон был недоступен. Мне стало плохо, я почувствовала что-то нехорошее» , - вспоминает Ольга Соколова , мать Дмитрия Соколова

Только много позже мать Соколова узнает, что ее единственный сын уехал в Дагестан, чтобы убивать неверных, таких, как она сама. В доме на окраине Махачкалы в полной изоляции от внешнего мира провели последний месяц жизни Асиялова и Соколов. Это обычная практика, прежде, чем отправить смертников в последний путь, ему укрепляют «имам», то есть веру в то, что убив себя и других он приносит жертву Аллаху, потому прямиком попадает в рай. Женщинам-террористкам «имам», как правило, укрепляет муж. Все это время с помощью бесед, специальной литературы и бесконечных молитв ее держат в состоянии транса.

«В трансе происходит внушение наяву. Человек не спит, но психика его в особом состоянии и он хорошо воспринимает то, что ему внушают. Зомбирование – это расхожий термин, не научный, но это тот самый транс. Когда человеку что-то внушили, далее он может идти на любые деяния» , - говорит Ирина Шадрина , психолог

В своих письмах Асиялова признает, ей безумно страшно, страшно до физической боли, а вдруг убив себя и других ни в какой рай она не попадет. Эти сомнения она расценивает, как козни шайтана: «Сестры мои, вчера ночью такой испуг настал, пошли слезы, очень боюсь, что Аллах не примет мою «шахаду». Осталось дня два-три. У меня идет сильная борьба со своими чувствами, настолько шайтан играет со мной. Он не хочет, чтобы я пошла на смерть, но я хочу, я сильнее шайтана. Я надеюсь, что у меня хватит сил»

«Мне обидно, что это слово «шахада», то есть стать мучеником, настолько его испортили эти люди. Это красивое слово и я тоже хочу быть «шахидом», но не как они. Я хочу быть «шахидом» защищая свою родину, свое общество от плохого, а не таким образом. Они просто не знают условий Джихада, для этого есть специальные условия. Эти люди никогда не будут «шахидами» и никогда ими не будут» , - говорит Абдулла Хазрат , имам мечети в г. Волжском

28 октября камеры зафиксировали женщину, одетую в черное. Она прошлась мимо Волгоградской следственной школы – это и есть ее цель, но забор не позволяет ей попасть внутрь. Дальнейшее решение Асиялова принимает сама, значит, осознает свои действия. Рядом магазин Ашан, но в рабочий день там очень мало людей. Она велит таксисту везти ее к другому Ашану, но и там пусто и смертница садится в набитый студентами автобус.

Оторванная голова и ноги – это все, что остается от фанатиков, обмотанных взрывчаткой. И еще проклятия тысяч людей. На следующий день после взрыва кто-то забросал коктейлями Молотова мечеть в Волгограде – этого и добивались организаторы теракта, посеять страх и ненависть.

Уже через месяц спецназ окружил тот самый дом на окраине Махачкалы, откуда ушла живая бомба Асиялова. В доме шестеро, включая Соколова. Им предложили сдаться, но террористы выпустили лишь жену хозяина дома, очередную черную вдову. Может быть мать убедит сына выйти?

«Сынок, пожалуйста послушай нас, выйди, никого не слушай и пойди сдайся. Сложи оружие, больше нельзя убивать, не проливай больше кровь, понимаешь. Это все будет на нашем роду, как нам за все это отвечать?» , - просит Ольга Соколова , мать Дмитрия Соколова

Дмитрий Соколов: «Как предписано. Даже пророки воевали и убивали»

Все бессмысленно, его сознание уже перестроено.

«Иисусе Христе, спаси Димитрия, помоги Господи. Если бы ты к нам вернулся, то тебе все было бы прощено» , - молит Бога Ольга Соколова

«Это только Всевышний знает, что прощено, а что нет. Он приказал, и я выполняю его приказ» , - убедительно говорит Дмитрий Соколов

Сын российского офицера, он был единственным ребенком у своих родителей.

«Почему невозможно переубедить террориста? Потому, что хоть они и считаются здоровыми, но это фанатики. Во всяком случае это акцентуанты, которые близки к психопатии. Если бы наконец-то свое слово сказали и психиатры и начали бы хотя бы часть экстремистов, а особенно террористов рассматривать с позиции психического нездоровья, ярлык «героев» с них бы спал. Большинство из них, в самом деле, больны» , - рассказывает Ирина Шадрина , психолог

Но как понять родителям, что их дети стали жертвами вербовки, попали в зависимость, которая разрушает их сознание. Когда кричать «караул»?

«Раньше, когда человек начинает менять свои обычные привычные факторы поведения. А мы очень часто не замечаем эти вещи. Ну не пошел ребенок гулять и сидит у компьютера. И все говорят: «Как хорошо, не попадет в дурную компанию». Вроде бы хорошо, когда человек бросил пить и курить, но при этом он стал замкнутым. Любая смена, сама по себе происходящая, всегда должна вызывать тревогу. Здесь нужно, чтобы работал специалист. Люди, которые попадают под воздействие террористических и бандитских групп, потом трудно излечиваются» , - продолжает Алексей Захаров , военный психолог

Родителям террористов-смертников невыносимо жить с сознанием того, что их ребенок – проклинаемый всеми убийца. А те, кто, прикрывшись великой религией, решают свои политические задачи, ищут новые жертвы, превращая наших детей в зомби.

«Те, кто вербуют, никогда сами в лес не уйдут. К бандподполью они сами не примкнут. Кто-то должен же быть дураком в этой истории. И в нашей истории дураками стали наши дети» , - с сожалеем, заключает Севиль Наврузова

«Пусть горят в аду, вот что я могла бы сказать. Чтобы они горели в аду, а они и так будут гореть в аду. Они знают, кого зомбировать – все молодые. Все 1995-1996 года рождения – это же совсем дети. Никого же нет взрослого. Перечеркивают фотографии, перечеркивают и новые вешают» , - говорит Ханум , мать Инны