Diplomatic Comments

Истоки нацизма: размышления и прогнозы

Author: Аурагх РАМДАН

Date: 2014-11-18 15:41:34

1933 год, 30 января. Президент Веймарской республики Пауль фон Гинденбург назначил Адольфа Гитлера на должность рейх-канцлера – главы правительства. В тот момент сторонники Гитлера занимали всего 23% мест в Рейхстаге. Но буквально через два дня после своего назначения он провел идею о роспуске Рейхстага и новых выборах.
1933 год, 27 февраля. За несколько дней до выборов в Парламент, некто совершил поджег здания Рейхстага. Нацисты немедленно обвинили своих главных соперников – коммунистов. Это дало основания начать репрессии против коммунистов и нейтрализовать коммунистическую партию Германии, которая прямо перед выборами была запрещена.
1933 год, 5 марта. Нацисты и их союзники получили почти 40% голосов на выборах в Парламент, но и это не обеспечило им большинства мест в Рейхстаге. Для закрепления своего успеха нацистам пришлось аннулировать 81 депутатский мандат, отняв у коммунистов законно принадлежавшие им места в Парламенте. В Германии началась эпоха нацизма.

Почему в наше время наблюдается определенный всплеск неонацистских идей и проявление профашистских, фашистских, неонацистских движений в разных странах? Чем это объясняется?

На эту тему рассуждает Тимофеева Татьяна Юрьевна , историк, доцент МГУ:
«Я бы сразу поставила под сомнение ваш тезис, что в наше время наблюдается всплеск. Всплеск наблюдали в 20-е годы, когда не знали, что такое нацизм, фашизм. Периодический всплеск наблюдался и в послевоенное время. И в наше время, наверное, тоже, тем более, что чем дальше от нас отстоит прошлое, тем более оно покрывается дымкой забвения. Так что здесь я бы не сказала, что именно наше время характеризуется каким-то особым всплеском нацизма. Я думаю, что неонацистские настроения есть, и они не исчезали никуда и, конечно, это настораживает»

Фелитов А. М. , главный научный сотрудник Института всеобщей истории РАН тоже поддерживает тезис своей коллеги:

«Я согласен с Татьяной Юрьевной, и в первую очередь в отношении Германии. Обычно у нас связывают опасность неонацизма с Германией. Мне нравится, что в Германии этот вирус неплохо подавлен. А подбрасывают разные инфекции для этой болезни в основном извне, и скажу даже конкретно откуда. Это из Соединенных Штатов, где вышли две книги, в которых идет речь о том, что главный враг Европы это Россия, потому что именно она вместе с нацистской Германией «мучила» все страны, а именно Прибалтика, Польша. Там есть даже фраза: «Мы даже не знаем, кто был хуже Сталин или Гитлер».
Еще один пример – это наши соседи из Эстонии, президент которой выдал немцам такую «осуждающую» фразу, что Германия превратилась в такое общество «плакальщиков», а надо видеть новую опасность и она, конечно, на востоке. Мол, надо прекратить копание в прошлом. Когда мы говорим о возможности возрождения или усиления профашистских организаций, то подразумеваем крайние консервативные, экстремистские группировки. Когда мы употребляем слово «нацизм» или «фашизм» в буквальном смысле, то вам всегда скажут, что это не нацисты и не фашисты, а просто такие люди, которые считают иначе, чем остальные. Как относится к маршам «ветеранов»? Ведь ветеранов уже нет, идут-то молодые люди. Я слышал реакцию разных людей на Западе, которые говорят: «Ну, подумаешь, потешаться». Но наша страна потеряла миллионы людей в этой войне и на нас такое утешение не влияет.»

Татьяна Юрьевна продолжает свой тезис на предмет самой природы нацизма:
«Я с вами согласна, но хотела бы расставить точки над «i». Мы с вами употребили много исторических научных понятий и в то же время тех, которые растиражированы, как клише, «нацизм», «консерватизм», «патриотизм» и т.д. Те примеры, которые вы приводите, это ужасно и отвратительно это затасканное сравнение Сталин-Гитлер . И хорошо, что в Германии фашизм воспринимается, как что-то неприемлемое. А вот те примеры, что вы привели, это что, нацизм?»

«Вы знаете, даже классический нацизм умел мимикрироваться под что-то безобидное и имеющее отношение к какому-то центру. Я думаю, меня не обвинят в пропаганде нацизма, если я процитирую известный гимн Хорста Веселя, где говорится, что реют знамена, идут штурмовики и среди этих штурмовиков незримо идут души тех, кто пал жертвами «Рот Фронта и реакции». То есть они позиционируют себя, как центр между левыми и коммунистами и с другой стороны реакционерами. Они позиционируют себя центром, а немцы всегда стремятся к центру» , объяснил свою позицию Фелитов.

Татьяна Тимофеева дает другое определение, феномену нацизма, ассоциируя этот социальный недуг с биологической болезнью:

«Я вернусь к тому, с чего мы начали. Вирус «неонацизма», это действительно вирус, у которого есть инкубационный период. Для меня, как преподавателя, который занимается этой проблемой, я преподаю историю Германии и специальные курсы по «нацизму», очень важно донести до студентов, что не начинается все с убийств и погромов, хотя есть и это, но это эпатаж, это все равно, что подросток на заборе свастику нарисовал. Другое дело, когда взрослые люди идут с этими знаменами.
Начинается все достаточно незаметно, национал-социализм – это сплачивающая идеология, а не разделяющая и в этом во многом секрет ее успеха. Целью Гитлера было не разобщить немцев, они и так были донельзя разобщены после войны, после революции, тяжелой экономической ситуацией. Его целью было создать народное сообщество. Какое – это уже другой вопрос. Но людям говорили, что надо отринуть все различия, поверить в единую великую Германию. Ты лучший потому, что ты немец и тебе больше ничего не надо. Не надо быть умным, выдающимся, что-то делать, ты немец и этого достаточно. Эта идеология сплотила людей, они в нее поверили и все то, что пошло потом на зомбированную психику воспринималось как неизбежное зло. Начались аресты коммунистов – ничего, они подрывают национальную стабильность, начались аресты евреев – наверно, есть плохие евреи, а мой сосед хороший и его не заберут. Не забирали долго, а когда забрали, тогда и протестовать стало страшно потому, что и тебя потом в гестапо заберут. В фашизм входят шажками и не замечают этого. Германская либеральная интеллигенция руководствовалась хорошими идеями, как можно противостоять народным массам, которые в это поверили, мы должны сделать все с полной самоотдачей для возрождения Германии. И только позже пришло понимание того, что все эти патриотические вещи национал-социализм проделывает во имя расовых идей и во имя полной тотальной мобилизации нации для своих целей. Каких – массе это не должно быть важно. Когда они тотально мобилизованы – они должны следовать за Фюрером, не задавая вопросы, и ценой жизни сделать все, что от них требуется»

В середине 1941 года начальники немецких концлагерей сообщали своему руководству о психологических проблемах среди персонала. Они были вызваны массовым уничтожением заключенных, в особенности детей и женщин. Ответ всегда был одинаков: «Объясняйте подчиненным, что заключенные – это недочеловеки, «унтерменш». Термин «унтерменш» буквально переводится с немецкого как «подчеловек», «низший человек». В эту категорию попадали евреи, цыгане и славяне. Сам термин не был изобретением германских нацистов. Задолго до прихода Гитлера к власти концепцию деления общества на людей и недочеловеков придумал американец Лотроп Стоддарт. Этот журналист интересовался историей и был убежден, что народы Российской Империи, совершившие социалистическую революцию, еще не достигли уровня развития современного цивилизованного человека.
В 1925 году в Германии вышла его книга, откуда нацистское руководство и позаимствовало определение «унтерменш». Перед второй мировой войной Стоддарт работал в Германии корреспондентом ряда американских изданий и наблюдал, как его концепция «недочеловеков» получает дальнейшее развитие в Третьем Рейхе. В 1935 году в Нюрнберге были приняты расовые законы, которые перевели идею «недочеловеков» в ранг правил жизни всего Рейха. Были введены запреты на браки с евреями. В категорию расы неполноценных включались также цыгане, метисы и незаконные дети. В своих статьях из Германии Лотроп Стоддарт сообщал, что национал-социалисты решают двуединую задачу: увеличить количество населения и улучшить его качество. Поощрялись многодетные семьи, но на государственную помощь могли рассчитывать только «настоящие» немцы. Молодежь заучивала наизусть идеологические рекомендации вождей по выбору супругов: «Помните, что вы принадлежите своему народу и обязаны действовать в его интересах. Помните, что вам предстоит стать немецкими родителями, выбирайте в супруги только немцев по крови. Смешение рас ведет к дегенерации и упадку. Требуйте от своих будущих супругов справку о здоровье и сами пройдите медицинское освидетельствование». Эта рекомендация имела практический смысл. Пройдя медосмотр, молодая пара получала государственную ссуду на приобретение и обустройство жилья, которая погашалась по мере рождения детей. После появления на свет четвертого ребенка, семья полностью освобождалась от государственного долга.
Во время войны на восточном фронте, немцы издавали специальные брошюры для своих солдат, в которых излагалось, как именно нужно относиться к «унтерменш» на оккупированных территориях. В них, например, говорилось: «Славяне должны на нас работать. В той мере, в какой они нам не нужны, они могут вымирать. Поэтому, обязательное проведение прививок и медицинское обслуживание со стороны немцев является излишним. Размножение славян нежелательно»
Идеи «унтерменш» возникла давно, но почему-то именно Гитлер довел ее до «совершенства», и даже не Муссолини. Вообще вопрос, почему именно германский национал-социализм превратился в такого монстра?

На этот вопрос попытался ответить Фелитов А.М. :
«Тут нельзя отрицать глубоких традиций антисемитизма в Германии, о которых шла речь. Вообще в Европе господствовал антисемитизм в 19-м и первой половине 20-го века. В Германии было политически корректно об этом говорить.
Вся беда в том, что это очень прагматично. В каком-то источнике мне попалась стратифицированная по-немецки табличка, «пирамида народов». Вверху расположена арийская раса – раса господ, внизу – славяне, и в самом низу – евреи. Это все очень прагматично менялось, когда придумали, что делать с японцами и сделали их арийцами Азии».

Возвращаясь к расовой теории, я хочу сказать, что расовая теория, но не в том выражении, в каком мы ее обычно употребляем, а теория превосходства одних рас над другими создана графом Де Гобино , французом.
Чемберлен – англичанин, который всю жизнь хотел быть немцем, соединил расовую теорию с превосходством немцев. В Германии это все накладывалось на особенности истории, на огромное чувство такой национальной неполноценности, как не странно это о немцах говорить, обиды за позднее объединение Германии, позднее создание национального государства – 1871 год, Бисмарк. Все опоздали. И вот, наконец, они создали второй тысячелетний Рейх в 1918-1919 годах. «Все нас обижают, а мы великие. Потому, что у нас великая культура, великий дух, великая музыка и т.д. Мы спасем мир именно нашей духовностью. Весь остальной мир англо-американский погряз в этом торгашестве, а мы спасем. Мы выше других потому, что мы в сфере духа идеалисты, поэтому у нас так долго не получалась политика»
Какие основные положения идеологической деятельности профашистских пронационалистических организаций мы можем атрибутировать? Что это такое? Это всегда антисемитизм, расовая идеология? Это также ненависть к левым?

«Это антимарксизм, антибольлшевизм и антисемитизм, что на самом деле взаимосвязано. И все идет от примата расовой теории.
Причем многие не знают, что у лидеров нацизма так в голове все перевернулось, что для них евреи, большевики и марксисты слились», - отвечает Тимофеева.

Причем они сделали один решительный, отвратительный и не совсем понятный поначалу для германского общества шаг, потому долго не было, да и до конца не было протестов против дикого патологического антисемитизма. Еврей в германии был человеком, исповедующим иудаизм. Когда он крестился, то становился немцем, не совсем, но все-таки немцем. Он получал более-менее равные возможности для академической карьеры и для себя становился немцем. Возьмем дневники известного филолога Виктора Клемперера, по которым снят фильм. Там самая больная речь: «Я немец! Я немец, а они заставляют меня ненавидеть свою страну потому, что я не могу ее видеть такой, какой она есть сейчас»
Они сделали этот шаг, согласно которому немец, еврей, русский – это принадлежность по крови. До этого все было смягчено. Поскольку это принадлежность по крови, то ее нельзя изменить и никогда ты не перестанешь быть евреем, русским и т.д. Антисемитизм приобрел патологические черты.
Немцы сначала и не поняли, или уговаривали себя, что не поняли о каких евреях идет речь.
Там была более тонкая пропаганда, ведь они же шли под лозунгом борьбы с капиталистической плутократией и соответственно представляли весь капитал, в основном еврейский, как растовщический, который грабит немецкий народ.

«Если говорить о национал-социализме, то в нем три компонента. Первый – это расизм, второй – геополитика, то есть, народ стал расширяться за счет внешней агрессии, третий – это немецкий социализм. В отличие от нашего марксистского социализма, говорящего, что надо экспроприировать буржуазию, отказаться от частной собственности, в немецком формате все по-другому. Сами по себе капиталисты могут быть хорошими и плохими, есть творческий капитал и хищнический капитал. Евреи плохие потому, что у них банковский капитал. Настоящие индустриалисты выдумывают всякие новшества, двигают технический прогресс и для этого им нужны деньги. Деньги им дает банкир, а значит еврей, хотя были и немцы банкиры. Но в массовом сознании это так воспринималось», - рассуждает Фелитов

«Это социализм, но «сверху». Государству принадлежит решающая роль, оно решает, как сделать благо для человека, а человек должен быть счастлив от осознания своего правильного места в этом государственном механизме. И тогда наступит социализм. Все будут на своих местах, шестеренки вертятся и машина государственная едет, куда ей надо. В экономике был тотальный контроль со стороны государства, как минимум по двум направлениям по отраслевому и территориальному признаку. Были отраслевые палаты, которые регулировали госзаказ, политику цен, распределяли сырье по отраслям и предприниматели постанывали. С другой стороны, когда началось перевооружение, когда пошли военные заказы, все стали слушаться государство» , добавила Татьяна Тимофеева.

Если смотреть на экономическое развитие Германии, то не предполагалось неизбежное появление Гитлера. При всех проблемах Веймарской республики экономический потенциал был довольно мощный. Гитлер сумел аккумулировать электоральный потенциал при его умении улучшить социальные стандарты немцев. На этот счет Тимофеева считает, что «социальная» мотивация сыграла свою решающую роль в установлении власти Гитлера:

«Все равно, кризис парламентской системы, чехарда смены правительств, которые метались между выполнением репараций и не выполнением, все это вкупе с экономическим кризисом приводило страну в состояние полной аффиксации. Когда люди действительно доведены до отчаяния, страшно то, что они готовы пойти на что угодно. Когда я спрашивала пожилых людей, что их повернуло к национал-социализму, многие недоуменно смотрели на меня и говорили, например: «Отец получил работу. Нацизм – это ужасно, но это мы поняли потом. А сначала мы вышли из панической ситуации»».

Фелитов А.М. привязывает этот исторический феномен с внешней политики Белого дома:

«Для меня загадка, каким образом сейчас из Соединенных Штатов идут импульсы, которые провоцируют право-экстремистские настроения. Телефантаст по фамилии Фольман , говорит, что немецкая идея единого сообщества ему нравится. В Соединенных Штатах в лучшем случае есть общество, а не сообщество, и это общество разваливается. По его мнению, много вещей, которые нацисты предложили людям, были сами по себе неплохими. Организация Крафт Фройде, в которой молодежь вместе развлекалась и работала – это, как он считает, прекрасная идея»

8 мая 1985 года в день 40-летия окончания второй мировой войны для Германии самая крупная газета ФРГ писала: «Стоит ли праздновать эту годовщину, когда повод для торжества имеет только Советский Союз?» Газета отражала точку зрения правящих кругов. Придя к власти в 1983 году, канцлер Гельмут Колль определил цель – Германия должна занять ключевые позиции в Европе по всем направлениям, но ей мешает постоянное напоминание о нацистском прошлом страны. В массовое сознание следовало внедрить иную оценку недавнего прошлого. В том же году в берлине прошел конгресс, посвященный 50-летию назначения Адольфа Гитлера на пост рейхсканцлера. С высокой трибуны политический деятель, профессор Херман Рюббе назвал главным идеологическим врагом Германии антифашизм, нацеленный на поддержание в немцах сознания вины.
В мае 1985 года ФРГ посетил президент США Рональд Рейган . В программе было возложение венка к памятнику 70-ти тысячам погибших узников концлагеря, но канцлер Гельмут Коль скорректировал маршрут. После посещения концлагеря оба государственных деятеля направились на кладбище военнослужащих Вермахта и СС.
Летом 1986 года эта же газета опубликовала статью профессора истории Эрнста Нольте под названием «Прошлое, которое не хочет проходить». Профессор предлагал шире посмотреть на преступления нацизма. По его мнению, абсолютно новаторским был только способ уничтожения людей в газовых камерах, а все остальное нацисты заимствовали у коммунистического режима в России. Какая разница из каких соображений уничтожались враги режима, из классовых, как в России, или из расовых, как в Германии? Позиция Нольте и его сторонников сводилась к тому, что Третий Рейх имел правильное представление о враге, вел правильную войну и в целом представлял общеевропейские интересы, в отличие от других стран Запада, которые делали ставку на сотрудничество с коммунистическим режимом.
Больше месяца оппоненты молчали, наконец, в газете «Ди Цайт» появилась статья философа Юргена Хаберласа, в которой ученый опровергал тезисы Нольте. Вскоре дискуссия, которая начиналась, как узкопрофессиональный спор историков, охватила все общество. Это была вторая после окончания войны громкая попытка оправдать преступления нацизма.
В 60-е годы прошлого века в Германии начали создаваться отряды ветеранов Вермахта. Их основной целью была реабилитация нацизма. Ветераны издали мемуары, в которых обвиняли Гитлера и его руководство в поражении нацистов. Начались процессы по оправданию военных преступников.
В современном немецком государстве отношение к нацизму сформулировано достаточно четко. Закон преследует сторонников нацистских теорий. В уголовном кодексе ФРГ есть статья, которая предусматривает наказание до трех лет лишения свободы и денежный штраф для тех, кто публично во время какого-либо мероприятия оскорбляет достоинство жертв национал-социализма, оправдывая его преступления. Это касается и тех, кто призывает к ненависти или насилию по отношению к мигрантам из-за их этнической принадлежности. Но ни один из законов не может подавить отдельные вспышки расовой ненависти, которые приводят к трагедиям. Например, в 1993 году в Золингене был подожжен дом, где жили мигранты из Турции. Погибла молодая женщина и три девочки, самой старшей из которых было 12 лет. Полиция быстро нашла виновных. Ими оказались немецкие юноши члены ультраправого сообщества скинхедов. Еще до поджога они распространяли националистические листовки, призывая бороться с мигрантами. Поджог в Зонгене потряс всю Германию и вызвал серию маршей протеста против неонацизма.

Почему молодежь в разных странах поддается этому влиянию? Есть ли в этом какая-то притягательность?

«Молодежь чему только не поддается. Это немаловажная психологическая составляющая нацизма. Психологическая составляющая – это чувство круговой защищенности, то, что дает нацизм, к сожалению, и молодым и старым. «Я принадлежу к чему-то великому! Я не просто так живу, а воодушевлен великой идеей блага своей страны», - так это звучит, и это именно нацизм. Молодежь это привлекает, плюс начинаются различные карьерные возможности, плюс чувство взросления. Гитлер говорил: «Мы – движение молодых», он нацелено действовал на молодежь.
Геббельс тоже говорил: «Какое значение имеет позиция людей старшего поколения, молодежь уже марширует с нами». Поэтому они делали ставку на молодых. Давайте будем не только толерантными, давайте будем любить других людей, какими бы они ни были. Когда мы начинаем думать, что мы в чем-то лучше других, избрание – это плохо. Надо гордиться своим народом, своей историей, но никогда не преступайте ту черту, что я в чем-то лучше другого, значит он хуже меня» , - отвечает Татьяна Тимофеева.

Мы должны быть крайне внимательны к нашей истории и не забывать о том опыте, который наша страна пережила в борьбе с фашизмом и национал-социализмом. А главная прививка от этого вируса, от этой угрозы – это терпимость по отношению к другим людям.